|
"Harry Porter and Golden Key"
|
|
|
Глава первая - "Он снова выжил"
то был самый отвратительный день рождения в жизни Гарри Портера... Хуже некуда! Летом дом престарелых "Веселые буки", куда вот уже четвертый год на время отпуска возвращался Гарри, был местом прескучным. Старики и старушки, всю зиму игравшие в шашки на веранде, в эту пору разбредались по саду и сидели там на скамейках целыми днями, а Гарри оставался в палате, вместе с кузеном Дуддли. Кузен Дуддли обычно дремал на своем кресле-каталке, громко всхрапывая и смачно сопя, но иногда он просыпался и требовал, чтобы Гарри отвез его на кухню. Зачем ему туда было надо Дуддли уже не мог сказать внятно, но смутно помнил, что с кухней в его долгой жизни были связаны самые теплые воспоминания... Меньше всего на свете хотелось Гарри в день своего семидесятилетия опять слушать бесконечные рассказы Дуддли о внуках и кормить его кашкой, но друзья его были далеко, он был совсем один, а Дуддли, учуяв аромат пригоревшей овсянки, проснулся и начал стучать в стену грелкой... Надо сказать, что Гарри не был обычным дряхлым и брюзжащим стариком. Он был волшебник. Что, конечно, не мешало ему быть в меру дряхлым и брюзжать время от времени. Много лет назад Гарри окончил Хогвартс, знаменитую школу чародейства и волшебства, и теперь работал в Министерстве Магии, причем работу свою считал лучшей на свете. Но Гарри не был и обычным волшебником, конечно, если можно назвать волшебника обычным. Он просто ненавидел пору летних отпусков. Когда его друг Рон Уизли, к примеру, со всей семьей отправлялся на отдых в Альпы, помогать местным гномам в сборе шоколада, Гарри приходилось возвращаться к своим родственникам - магглам, и жить весь месяц вместе с ними. Родители Гарри погибли в ужасной катастрофе, и теперь его единственным родственником был кузен Дуддли, довольно пакостный старик, живший в "Веселых буках". Больше Гарри идти было некуда, разве что на могилку к дядюшке Вернону и тетушке Петунии, по словам кузена Дуддли "сошедшим в гроб раньше срока именно из-за тебя, братец Гарри" и теперь покоившихся в тени вязов и дубов под добротной мраморной плитой, украшенной надписью "Мр. и мс. Дурсли, лучшие сверла, по вопросам приобретения звонить по телефону...". Тетушка и дядюшка оставались истинными магглами до конца.
Магглы - это люди, которые не умеют колдовать, и это в них еще не самое худшее. Магглы живут не дольше ста лет, и Гарри, когда он приезжал в гости к Дуддли, становился таким же старым, как и он. Весь год Гарри был стройным, зеленоглазым парнем, с черными как вороново крыло волосами, но стоило ему перешагнуть порог "Веселых буков", как у него тут же отрастала седая борода до пояса, а в пояснице начинало постреливать. Шрам, оставшийся после встречи Гарри с Вольдемортом, злым магом, погубившим его родителей, эффектно выделялся среди морщин на лбу, и обитатели "Веселых буков" говорили, что это, видимо, след от удачно прошедшей операции на мозге, а кузен Дуддли говорил, что операция прошла неудачно. Что самое обидное, находясь среди магглов, Гарри не мог колдовать, и книги по магии, говорящую зубную щетку и сову - все это он прятал в тумбочке, к ужасу частенько заглядывавших туда без спросу соседей. Конечно, Гарри мог бы отказаться от отпуска и остаться работать в Министерстве Магии, в своей лаборатории, но начальник отдела, мистер Др.Малфой, категорично заявил, что печется о здоровье своих сотрудников и просто обязан предоставить им возможность славно отдохнуть. Старые друзья Гарри не писали, а отправлять им весточку с совой Гарри опасался - в "Веселых буках" обитал безумный лесник, сбивавший из самодельной пращи окрестных птиц и жаривший из на костре в парке. Впрочем, можно его понять, кормили здесь скверно.
Так что, представьте себе удивление Гарри, когда именно в день его рождения в палату зашла нянечка, поставила ведро и швабру у двери и сказала, что "К мистеру Порттеру, кажись, внучек приехал". Дуддли, к которому ни разу не заглянул ни один из его пятнадцати внуков, презрительно зафыркал в углу. Сердце Гарри застучало, как будто он пробежал пятимильный кросс - он подумал, что это может быть его приятель Рон, или кто-нибудь из друзей по работе, которые решили пригласить его в гости на денек-другой.
Но в холле его дожидался кто-то совсем незнакомый. Его и впрямь можно было бы принять за внука Гарри - у парня, сидевшего на скамеечке у двери и вертевшего на пальце ключ, видимо, от машины, были такие же черные, прямые волосы, пронзительные изумрудные глаза, и значок "Окончил Хогвардс с отличием", приколотый к отвороту черной кожаной куртки. Лицо гостя было бледным, как будто он добровольно отдал в фонд помощи малолетним беспризорным вампирам всю свою кровь без остатка. Нос казался несколько чрезмерным, но не настолько, чтобы припоминать профессора Снейпа. Что-то неуловимо знакомое сквозило во всех чертах его лица. Беда в том, что Гарри совершенно не мог вспомнить, видел ли он это лицо когда-нибудь раньше. Обычно магглы страдали под старость склерозом, и Гарри не был исключением.
"Так, значит, покидаете нас, мистер Черри Портер? Ну, прямо сейчас и езжайте" - добродушно пробасила нянечка, закрывая огромную регистрационную книгу. "Я-а-а..." - пробормотал Гарри ничего не понимая, - "... я должен забрать из тумбочки свои книги... И Хутку, мою... э-э-э-э... птицу... И на моем попечении кузен Дуддли... Я не могу ехать...". Нянечка насупилась. Похоже, вздорный старик считал, что персонал не может хорошенько позаботиться о его братце и непременно похитит из тумбочки какие-то там никчемные книги и... э-э-э-э... утку. Она метнула на Гарри гневный взгляд и вышла, а через пять минут вернулась с узелком, на холщовом боку которого было вышито суровой нитью "Гарри Портер, №713/1". Гарри прижал узелок к груди - в нем, на двух книгах по теории и тактике квиддича должна была сидеть Хутка, его сова.
Ему показалось, что сердце совы бьется слишком уж громко. Кроме того, совы обычно мягкие на ощупь. То, что лежало в узелке, было гладким, холодным, скорее всего - металлическим. Хутка, конечно же, любила поесть (это было единственным, что она любила по настоящему), но предмет в узелке казался очень - даже слишком - тяжелым. Гарри прислонил ухо к свертку - если не сердце совы, то что же там так мерно стучало? Мгновением позже вспышка белого света накрыла и Гарри, и "Веселые буки", и большую часть парка вокруг дома. Гарри еще успел произнести первое пришедшее на ум заклинание, хотя может быть это была строчка из внезапно припомнившейся песенки, после чего что-то ударило его по голове. Теряя сознание Гарри увидел какой-то светлый коридор и дядюшку Вернона с тетушкой Петунией, стоящих в конце его и приветливо машущих Гарри руками. Он содрогнулся и без чувств рухнул на дымящийся пол.
Прогуливавшийся с пращей по парку безумный лесник остановился, задумчиво почесал спину, закатал рукав своей пижамы и посмотрел на циферблат часов. Светящиеся стрелки, минутная и часовая, конвоировали цифру 6. Лесник пошарил граблями в палой листве и вытащил завернутый в полиэтилен (от росы) рюкзачок... В рюкзаке лежали: вычищенные гуталином жароустойчивые ботинки в большой белой коробке с надписью "salamanders" (общеизвестно, что жаропрочные ботинки делают исключительно из кожи саламандр), выглаженный костюм из серой шерсти, мыло, зубная щетка (не говорящая), паста, дюжина носовых платков и "самоучитель змеиного языка" (часть вторая, для начинающих). Проходя мимо крыльца "Веселых буков" лесник остановился, достал из кармана сигарету и прикурил ее от резных перилец.
В это время Гарри открыл глаза и закашлялся. Он лежал, припорошенный какой-то серой строительной пылью, рядом с обломками старого секретера. Бланки из местной картотеки безумными конфетти разлетелись по комнате и один из них теперь прикрывал Гарри правый глаз. Жизнерадостная старушка с фотографии, приклеенной к углу бланка, беззубо улыбалась Гарри.
"Я, наверно, умер, - подумал он, - теперь буду праздновать день смерти в один день с днем рожденья и получать вдвое больше подарков". Однако, дело обстояло несколько иначе...
Глава вторая
|
|
|
|
|